GIF.RU: «PRIVATIO. ПЕСНЯ О РОДИНЕ»
PRIVATIO лишенность, обусловленная неспособность, отсутствие в субъекте того, что по природе свойственно ему тогда, там и при определенных условиях, как например слепота у человека, противопоставляется отрицанию, отсутствие у субъекта того, чего он не способен получить, как например отсутствие зрения у камней. Один из трех принципов природного соединения, форма и материя являются двумя другими принципами. Согласно Аристотелю (Met. IX, c. 1, 1046a32-36): «А о лишенности говорится в различных значениях. А именно: она означает, во-первых, что нечто чего-то не имеет, во-вторых, что хотя чему-то свойственно иметь что-то от природы, однако оно не имеет его или вообще, или тогда, когда ему свойственно иметь его, при этом либо определенным образом, например полностью, либо каким-нибудь [другим] образом. В некоторых же случаях мы говорим о лишении тогда, когда то, что от природы свойственно иметь, отнимается насильно».
Это не «Россия!». Это не «Россия, которую мы потеряли». Это не «Россия-2».
Личная РОДИНА Алексея Беляева-Гинтовта простирается от Атлантики до Тихого океана, от Северного полюса до Экватора.
Он лишен ЕЕ от рождения, и эта лишенность есть единственное подтверждение его права на обладание ЕЮ.
Которое, в свою очередь, есть единственное подтверждение ЕЕ сущности.
Православная позолота сообщает призрачной РОДИНЕ свойства аристотилевой материальности.
ЕЕ ослепительная красота внушает священный трепет.
Тоска по отсутствующей РОДИНЕ не имеет ничего общего с ностальгией.
Она не располагает к слезливой сентиментальности, но заставляет крепче сжать зубы и кулаки.
Лишенный РОДИНЫ обречен на мрачный романтизм, потому что ему больше нечего терять.
В его Песне о РОДИНЕ звучат медные трубы, и звериный вой сливается с пением птиц.
Слава Великой, Могучей и Прекрасной РОДИНЕ, всегда готовой принять нас в жертву!
Dixi
ИРИНА КУЛИК: «РОДИНА С ЗОЛОТОЙ КАЕМОЧКОЙ»
Алексей Беляев-Гинтовт в Якут-галерее
Опубликовано в газете «Коммерсантъ» № 25 (3356) от 11 февраля 2006
В Якут-галерее открылась выставка Алексея Беляева-Гинтовта «Privatio. Песня о Родине». Экспозиция представляет собой мини-ретроспективу художника, наиболее удачно воплощающего эстетику национал-декаданса, которую старается внедрить Якут-галерея. В то, что речь идет всего лишь о безобидных стилистических играх, хотела бы верить Ирина Кулик.
Алексей Беляев-Гинтовт прославился в начале 1990-х годов, когда в соавторстве с Кириллом Преображенским выставил в галерее «Риджина» гигантский самолет из валенок, почтив таким образом память художника Йозефа Бойса, в годы второй мировой войны бывшего летчиком в фашистских войсках. В том, что Бойс-гитлеровский авиатор господину Беляеву интересен никак не меньше Бойса-авангардиста и левака, убеждает дальнейшее развитие творчества художника, последние годы озабоченного созданием этакого тоталитарного большого стиля некоей собирательной «империи зла».
Напоминающий средневековый донжон монументальный газгольдер, в котором с недавних пор разместилась Якут-галерея, завешан гигантскими панно, на которых можно увидеть Ивана Грозногои Мавзолей Ленина, небо над которым рассекает молния; кремлевские звезды и орлов (одноглавых). Есть еще «Рабочий и колхозница» и капитолийская волчица, березки, кора которых усеяна орнаментом из черепов, и вспаханные поля, пласты земли на которых выглядят какими-то развороченными могилами. Впрочем, поданы эти мрачно-помпезные образы вполне в поп-артном духе: каждое изображение повторено дважды — на золоте и на серебре. Так что интерпретировать их можно и как иконы, и как своего рода «логотипы», и даже просто как повторяющиеся элементы орнамента. Да и выглядело все это блескучее великолепие не столько сурово, сколько безудержно гламурно.
Через всю экспозицию золотой нитью тянется фриз из портретов всевозможных близких господину Беляеву деятелей культуры. В весьма прихотливом пантеоне декадентов, патриотов и мракобесов, которых объединяет разве что сумрачное «отрицательное обаяние», соседствуют Лени Рифеншталь и Артур Рембо, Шарль Бодлер и Оскар Уайльд, Рене Генон и Луи Фердинанд Селин. Место в этом иконостасе нашлось и для лидера Международного евразийского движения Александра Дугина. Господин Дугин присутствовал на выставке и лично — так же, как и лидер национал-большевиков Эдуард Лимонов. «Это настоящий национальный постмодернизм, — определил Александр Дугин выставку господина Гинтовта. — Ведь постмодернизм может быть только национальным, и ошибкой большинства русских постмодернистов было то, что они просто копировали западные образцы».
Впрочем, в отношении выставки господина Беляева-Гинтовта справедливым было бы и утверждение, что национализм для художника возможен только как постмодернистский жест. Причем имеющий аналоги в международном контексте. Не случайно вернисаж в Якут-галерее сопровождался записями словенской группы Laibach, входящей в междисциплинарное художественное объединение NSK, объявившее себя виртуальным государством без территории. Тоталитарный кентавр, соединяющий черты сталинского, гитлеровского и муссолиниевского стиля, которого пытается произвести господин Беляев, сродни тому имперскому ретрофутуризму, который сочиняют входящие в NSK художники Irwin. И выглядят все эти раззолоченные мавзолеи и черепа, по счастью, не столько устрашающе, сколько гротескно. «Это не ‘Россия!’. Это не ‘Россия, которую мы потеряли’. Это не ‘Россия-2′»,- гласит пресс-релиз выставки «Песня о Родине». Остается только добавить нечто вроде «всякое сходство с реально существующими государствами случайно и непреднамеренно».
ИРИНА КУЛИК
ГАЗЕТА: «НЕЖЕЛАНИЕ ПРОДАВАТЬСЯ ПОДКУПАЕТ»
РЕВОЛЮЦИЯ ТРЕБУЕТ НЕ ТОЛЬКО РЕШИМОСТИ, НО И СТАРТОВОГО КАПИТАЛА. ОСОБЕННО РЕВОЛЮЦИЯ В ИСКУССТВЕ
Одержимый евразийством Беляев-Гинтовт, грезящий о героях империи Рукавишников, на картинах — сусальное золото с кремлевскими звездами вперемешку, Иван Грозный, благодетель всея Руси… Все это разместилось в здании Газгольдера, на территории ныне бездействующего завода «АРМА». Круглые башни Газгольдера похожи на заброшенный замок, на чердаке которого гнездятся нетопыри. В плохо отапливаемом помещении от стен веет могильным холодом. На благородную бедность непохоже — шампанское в баре — по 600 рублей за бокал, в туалетах — хрустальные люстры и диваны с леопардовой обивкой на рококошных ножках.
Аристократы, дабы насладиться размышлениями о бренности жизни, специально строили руины в своих пейзажных парках. Но так ли уж способствует возвышенным думам контекст реальных руин? Пусть завод построен аж в 1868 году и заслуженно отправлен на пенсию, прогулка по его территории рождает самые мрачные ассоциации. Навязчивые атрибуты величия государства Российского на выставке кажутся особенно унизительными и гнусными, когда думаешь про реальную Россию, где множество заводов стоит разрушенными, производство на них остановлено, люди медленно агонизируют от бедности и безработицы.
Сила — не в символах, отсутствие реальных поводов для гордости за себя и свою страну может разрушить и извратить любые знаки.
По золотому фону — пашня до горизонта и церковка вдали. Рисунок сделан черной краской из отпечатков пальцев, хотя пальцы автора вряд ли когда-то дотрагивались до «родной земли». Больше похоже на огромное поле братских могил. И часовенка вдали, чтобы отпевать.
Березовая роща. Всматриваешься — черный рисунок на стволах оказывается черепами. Может это про тех, кто умер за Россию и душа его стала деревцем? Боюсь, что нет, это про тех, кому еще предстоит погибнуть за березку, за матрешку, за нефть.
В экспозиции есть не только русская национальная романтика. Ислам тоже можно поставить на службу эстетическому удовольствию. Паранджа — вовсе не то, что ущемляет права женщины. Это та пелена, за которой сладостно представлять губки, подобные спелым вишням. Их особенно приятно поцеловать, одновременно наслаждаясь сочетанием месяца на куполе мечети и полной луны на небе.
Сказки — это прекрасно, но когда взрослые люди пытаются скрестить государственную идеологию с волшебными историями, они забывают о том, что в реальной жизни умирают по настоящему, а живая вода и птица Феникс — всего лишь поэтические метафоры.
И на той и на другой выставке политика и искусство взаимодействуют. Но с противоположными результатами. Молодежь преобразовала вечеринки в способ осмысления ситуации в государстве, гвардия устаревших эстетов превратила серьезные размышления в опасный карнавал.
ГАЗЕТА
ТЕЛОБЕЗОРГАНОВ: «ВЧЕРА»
Был на выставке Беляев-Гинтовта, искусство которого можно классифицировать как героический поп, бравый как паранойя, вновь инсталлирующий неполифоническую репрезентацию собственно говоря и нечто такого, что находится вне имения искусства (в формальном смысле слова) – поп in the face of the Void (which [the Void] to me feels like the final solution), в поисках интенсивностей и, следовательно, жертв, рискуя при этом (подобно Эдварду Лимонову) и самим собою: там где у Энди Ворхола фигурирует консервированный томатный суп, у Беляев-Гинтовта выступает на передний план консервативный философ А. Дугин (внешне, кстати, не такой уж и неаппетитный — исходя из грандиозности его идей и теоретических претензий, я почему-то представлял его себе карликом. заблуждался. Dugin is a real stud!). Иными словами, очень русский поп, традиционный – с душой, со смыслом, с миссией… Жан-Франсуа (по необъявленной пока кличке «Рабле») обнаружил в латинских транскрипциях личных имён почти столько же ошибок, сколько весело на стенах позолоченных портретов «людей длинной воли» — тем самым окончательно разоблачив в себе шпиона французских разведовательных служб. Под коэрцивным шаманистическим влиянием традиционализма и моя воля слегка растянулась и я столь же твёрдо, как и ловко, возражал ему: «может быть и не правильно, но так надо!»
ТелоБезОрганов
«ПЕСНЯ О РОДИНЕ»
PRIVATIO лишенность; обусловленная неспособность; отсутствие в субъекте того, что по природе свойственно ему тогда, там и при определенных условиях, как например слепота у человека; противопоставляется отрицанию; отсутствие у субъекта того, чего он не способен получить, как например отсутствие зрения у камней. Один из трех принципов природного соединения; форма и материя являются двумя другими принципами. Согласно Аристотелю (Met. IX, c. 1, 1046a32-36): «А о лишенности говорится в различных значениях. А именно: она означает, во-первых, что нечто чего-то не имеет; во-вторых, что хотя чему-то свойственно иметь что-то от природы, однако оно не имеет его или вообще, или тогда, когда ему свойственно иметь его, при этом либо определенным образом, например полностью, либо каким-нибудь [другим] образом. В некоторых же случаях мы говорим о лишении тогда, когда то, что от природы свойственно иметь, отнимается насильно».
Это не «Россия!». Это не «Россия, которую мы потеряли». Это не «Россия-2».
Личная РОДИНА Алексея Беляева-Гинтовта простирается от Атлантики до Тихого океана, от Северного полюса до Экватора.
Он лишен ЕЕ от рождения, и эта лишенность есть единственное подтверждение его права на обладание ЕЮ.
Которое, в свою очередь, есть единственное подтверждение ЕЕ сущности.
Православная позолота сообщает призрачной РОДИНЕ свойства аристотилевой материальности.
ЕЕ ослепительная красота внушает священный трепет.
Тоска по отсутствующей РОДИНЕ не имеет ничего общего с ностальгией.
Она не располагает к слезливой сентиментальности, но заставляет крепче сжать зубы и кулаки.
Лишенный РОДИНЫ обречен на мрачный романтизм, потому что ему больше нечего терять.
В его Песне о РОДИНЕ звучат медные трубы, и звериный вой сливается с пением птиц.
Слава Великой, Могучей и Прекрасной РОДИНЕ, всегда готовой принять нас в жертву!
Майя Кононенко
МК: «БЕЛЯЕВ-ГИНТОВТ ОСТАЛСЯ БЕЗ РОДИНЫ»
Якут-галерея представляет новую серию сияющих звезд своего ведущего художника.
Алексей Беляев-Гинтовт — «Атомный правосланый», величественный архитектор «Новоновосибирска», гиперборейский покой которого охраняет статуя Аполлона Бельведерского с пусковой ракетной установкой за спиной, год за годом выплескивает категории бури и натиска на широкие многометровые холсты.
С аристократически антибуржуазным мастерством Беляев демонстрирует возможности скрупулезной ручной работы: создавая картины то шариковой ручкой Bic, а то и отбросив ее и продолжая отпечатками собственных пальцев.
Сегодня в газовом резервуаре Якут-галереи Беляев-Гинтовт споет нам «Песню о Родине», в которой соединятся слова о лишенности и обусловленной неспособности с медными трубами мрачного романтизма и священным трепетом.
МК
ГАЗЕТА: «ПЕСНЯ О РОДИНЕ»
9 февраля YAKUT GALLERY подарила искушенной московской публике ретроспективную выставку художника Алексея Беляева-Гинтовта PRIVATIO-Песня о Родине. Художник известен своей необычной манерой письма — огромные полотна при ближайшем рассмотрении оказываются многочисленными штрихами шариковой ручки, складывающимися в монументальные композиции. Также в почете у художника черно-белые фотографии. В газовом резервуаре Якут-галереи Беляев-Гинтовт спел нам «Песню о Родине», в которой соединились слова о лишенности и обусловленной неспособности с медными трубами мрачного романтизма и священным трепетом. Выставку посетил лидер Международного «Евразийского движениея» Александр Дугин. Сам Гинтовт официально числится стилистом Движения. Выставка продлится до середины марта.
Алексей Беляев-Гинтовт — «Атомный правосланый», величественный архитектор «Новоновосибирска», гиперборейский покой которого охраняет статуя Аполлона Бельведерского с пусковой ракетной установкой за спиной, год за годом выплескивает категории бури и натиска на широкие многометровые холсты.
С аристократически антибуржуазным мастерством Беляев демонстрирует возможности скрупулезной ручной работы: создавая картины то шариковой ручкой Bic, а то и отбросив ее и продолжая отпечатками собственных пальцев.
PRIVATIO лишенность; обусловленная неспособность; отсутствие в субъекте того, что по природе свойственно ему тогда, там и при определенных условиях, как например слепота у человека; противопоставляется отрицанию; отсутствие у субъекта того, чего он не способен получить, как например отсутствие зрения у камней. Один из трех принципов природного соединения; форма и материя являются двумя другими принципами. Согласно Аристотелю (Met. IX, c. 1, 1046a32-36): «А о лишенности говорится в различных значениях. А именно: она означает, во-первых, что нечто чего-то не имеет; во-вторых, что хотя чему-то свойственно иметь что-то от природы, однако оно не имеет его или вообще, или тогда, когда ему свойственно иметь его, при этом либо определенным образом, например полностью, либо каким-нибудь [другим] образом. В некоторых же случаях мы говорим о лишении тогда, когда то, что от природы свойственно иметь, отнимается насильно».
Это не «Россия!». Это не «Россия, которую мы потеряли». Это не «Россия-2».
Личная РОДИНА Алексея Беляева-Гинтовта простирается от Атлантики до Тихого океана, от Северного полюса до Экватора.
Он лишен ЕЕ от рождения, и эта лишенность есть единственное подтверждение его права на обладание ЕЮ.
Которое, в свою очередь, есть единственное подтверждение ЕЕ сущности.
Православная позолота сообщает призрачной РОДИНЕ свойства аристотилевой материальности.
ЕЕ ослепительная красота внушает священный трепет.
Тоска по отсутствующей РОДИНЕ не имеет ничего общего с ностальгией.
Она не располагает к слезливой сентиментальности, но заставляет крепче сжать зубы и кулаки.
Лишенный РОДИНЫ обречен на мрачный романтизм, потому что ему больше нечего терять.
В его Песне о РОДИНЕ звучат медные трубы, и звериный вой сливается с пением птиц.
Слава Великой, Могучей и Прекрасной РОДИНЕ, всегда готовой принять нас в жертву!
ГАЗЕТА
АНДРЕЙ КОВАЛЕВ: «PRIVATIO. ПЕСНЯ О РОДИНЕ»
Алексей Беляев-Гинтовт — художник очень изощренный. Название выставки содержит в себе ссылку на Аристотеля, по которому «privatio» — это полное отсутствие у объекта какого-то качества; так, во всяком случае, переводит с латыни этот термин сам мастер. В авторском пресс-релизе, исполненном в духе философской лирики газеты «Лимонка», можно почерпнуть интересные сведения, необходимые для понимания самой идеи экспозиции. Оказывается, кто-то лишил Беляева Родины, которая располагается на пространствах от «Атлантики до Тихого океана, от Северного полюса до Экватора». Кто, когда и при каких обстоятельствах совершил это нехорошее дело, не раскрывается. Однако в результате, как сказано далее, у Гинтовта возникло очень светлое и героическое настроение, которое он называет «мрачным романтизмом». Обычно на художника увлечение подобного рода мировоззренческими концепциями влияет весьма пагубно, но в данном случае материальное воплощение всех этих геополитических страданий, наоборот, выглядит позитивно и респектабельно — свое дело художник знает хорошо. В пространстве бывшей газгольдерной, превращенной в галерею, выставлены картины, на которых изображены огромные кремлевские звезды. Глядя на них, зритель чувствует себя могучим и смелым орлом, парящим над символами имперской государственности и величия. Или вспоминает о том, как его водили на елку в Кремлевский дворец съездов, где после представления выдавали кусочек счастья — пластмассовую звезду, наполненную конфетами в красивых обертках. И тогда понятийные игры, в которые играет Беляев, уже не кажутся такими опасными.
АНДРЕЙ КОВАЛЕВ
GIF.RU: «PRIVATIO. ПЕСНЯ О РОДИНЕ»
PRIVATIO лишенность, обусловленная неспособность, отсутствие в субъекте того, что по природе свойственно ему тогда, там и при определенных условиях, как например слепота у человека, противопоставляется отрицанию, отсутствие у субъекта того, чего он не способен получить, как например отсутствие зрения у камней. Один из трех принципов природного соединения, форма и материя являются двумя другими принципами. Согласно Аристотелю (Met. IX, c. 1, 1046a32-36): «А о лишенности говорится в различных значениях. А именно: она означает, во-первых, что нечто чего-то не имеет, во-вторых, что хотя чему-то свойственно иметь что-то от природы, однако оно не имеет его или вообще, или тогда, когда ему свойственно иметь его, при этом либо определенным образом, например полностью, либо каким-нибудь [другим] образом. В некоторых же случаях мы говорим о лишении тогда, когда то, что от природы свойственно иметь, отнимается насильно».
Это не «Россия!». Это не «Россия, которую мы потеряли». Это не «Россия-2».
Личная РОДИНА Алексея Беляева-Гинтовта простирается от Атлантики до Тихого океана, от Северного полюса до Экватора.
Он лишен ЕЕ от рождения, и эта лишенность есть единственное подтверждение его права на обладание ЕЮ.
Которое, в свою очередь, есть единственное подтверждение ЕЕ сущности.
Православная позолота сообщает призрачной РОДИНЕ свойства аристотилевой материальности.
ЕЕ ослепительная красота внушает священный трепет.
Тоска по отсутствующей РОДИНЕ не имеет ничего общего с ностальгией.
Она не располагает к слезливой сентиментальности, но заставляет крепче сжать зубы и кулаки.
Лишенный РОДИНЫ обречен на мрачный романтизм, потому что ему больше нечего терять.
В его Песне о РОДИНЕ звучат медные трубы, и звериный вой сливается с пением птиц.
Слава Великой, Могучей и Прекрасной РОДИНЕ, всегда готовой принять нас в жертву!
Dixi
ИРИНА КУЛИК: «РОДИНА С ЗОЛОТОЙ КАЕМОЧКОЙ»
Алексей Беляев-Гинтовт в Якут-галерее
Опубликовано в газете «Коммерсантъ» № 25 (3356) от 11 февраля 2006
В Якут-галерее открылась выставка Алексея Беляева-Гинтовта «Privatio. Песня о Родине». Экспозиция представляет собой мини-ретроспективу художника, наиболее удачно воплощающего эстетику национал-декаданса, которую старается внедрить Якут-галерея. В то, что речь идет всего лишь о безобидных стилистических играх, хотела бы верить Ирина Кулик.
Алексей Беляев-Гинтовт прославился в начале 1990-х годов, когда в соавторстве с Кириллом Преображенским выставил в галерее «Риджина» гигантский самолет из валенок, почтив таким образом память художника Йозефа Бойса, в годы второй мировой войны бывшего летчиком в фашистских войсках. В том, что Бойс-гитлеровский авиатор господину Беляеву интересен никак не меньше Бойса-авангардиста и левака, убеждает дальнейшее развитие творчества художника, последние годы озабоченного созданием этакого тоталитарного большого стиля некоей собирательной «империи зла».
Напоминающий средневековый донжон монументальный газгольдер, в котором с недавних пор разместилась Якут-галерея, завешан гигантскими панно, на которых можно увидеть Ивана Грозногои Мавзолей Ленина, небо над которым рассекает молния; кремлевские звезды и орлов (одноглавых). Есть еще «Рабочий и колхозница» и капитолийская волчица, березки, кора которых усеяна орнаментом из черепов, и вспаханные поля, пласты земли на которых выглядят какими-то развороченными могилами. Впрочем, поданы эти мрачно-помпезные образы вполне в поп-артном духе: каждое изображение повторено дважды — на золоте и на серебре. Так что интерпретировать их можно и как иконы, и как своего рода «логотипы», и даже просто как повторяющиеся элементы орнамента. Да и выглядело все это блескучее великолепие не столько сурово, сколько безудержно гламурно.
Через всю экспозицию золотой нитью тянется фриз из портретов всевозможных близких господину Беляеву деятелей культуры. В весьма прихотливом пантеоне декадентов, патриотов и мракобесов, которых объединяет разве что сумрачное «отрицательное обаяние», соседствуют Лени Рифеншталь и Артур Рембо, Шарль Бодлер и Оскар Уайльд, Рене Генон и Луи Фердинанд Селин. Место в этом иконостасе нашлось и для лидера Международного евразийского движения Александра Дугина. Господин Дугин присутствовал на выставке и лично — так же, как и лидер национал-большевиков Эдуард Лимонов. «Это настоящий национальный постмодернизм, — определил Александр Дугин выставку господина Гинтовта. — Ведь постмодернизм может быть только национальным, и ошибкой большинства русских постмодернистов было то, что они просто копировали западные образцы».
Впрочем, в отношении выставки господина Беляева-Гинтовта справедливым было бы и утверждение, что национализм для художника возможен только как постмодернистский жест. Причем имеющий аналоги в международном контексте. Не случайно вернисаж в Якут-галерее сопровождался записями словенской группы Laibach, входящей в междисциплинарное художественное объединение NSK, объявившее себя виртуальным государством без территории. Тоталитарный кентавр, соединяющий черты сталинского, гитлеровского и муссолиниевского стиля, которого пытается произвести господин Беляев, сродни тому имперскому ретрофутуризму, который сочиняют входящие в NSK художники Irwin. И выглядят все эти раззолоченные мавзолеи и черепа, по счастью, не столько устрашающе, сколько гротескно. «Это не ‘Россия!’. Это не ‘Россия, которую мы потеряли’. Это не ‘Россия-2′»,- гласит пресс-релиз выставки «Песня о Родине». Остается только добавить нечто вроде «всякое сходство с реально существующими государствами случайно и непреднамеренно».
ИРИНА КУЛИК
ГАЗЕТА: «НЕЖЕЛАНИЕ ПРОДАВАТЬСЯ ПОДКУПАЕТ»
РЕВОЛЮЦИЯ ТРЕБУЕТ НЕ ТОЛЬКО РЕШИМОСТИ, НО И СТАРТОВОГО КАПИТАЛА. ОСОБЕННО РЕВОЛЮЦИЯ В ИСКУССТВЕ
Одержимый евразийством Беляев-Гинтовт, грезящий о героях империи Рукавишников, на картинах — сусальное золото с кремлевскими звездами вперемешку, Иван Грозный, благодетель всея Руси… Все это разместилось в здании Газгольдера, на территории ныне бездействующего завода «АРМА». Круглые башни Газгольдера похожи на заброшенный замок, на чердаке которого гнездятся нетопыри. В плохо отапливаемом помещении от стен веет могильным холодом. На благородную бедность непохоже — шампанское в баре — по 600 рублей за бокал, в туалетах — хрустальные люстры и диваны с леопардовой обивкой на рококошных ножках.
Аристократы, дабы насладиться размышлениями о бренности жизни, специально строили руины в своих пейзажных парках. Но так ли уж способствует возвышенным думам контекст реальных руин? Пусть завод построен аж в 1868 году и заслуженно отправлен на пенсию, прогулка по его территории рождает самые мрачные ассоциации. Навязчивые атрибуты величия государства Российского на выставке кажутся особенно унизительными и гнусными, когда думаешь про реальную Россию, где множество заводов стоит разрушенными, производство на них остановлено, люди медленно агонизируют от бедности и безработицы.
Сила — не в символах, отсутствие реальных поводов для гордости за себя и свою страну может разрушить и извратить любые знаки.
По золотому фону — пашня до горизонта и церковка вдали. Рисунок сделан черной краской из отпечатков пальцев, хотя пальцы автора вряд ли когда-то дотрагивались до «родной земли». Больше похоже на огромное поле братских могил. И часовенка вдали, чтобы отпевать.
Березовая роща. Всматриваешься — черный рисунок на стволах оказывается черепами. Может это про тех, кто умер за Россию и душа его стала деревцем? Боюсь, что нет, это про тех, кому еще предстоит погибнуть за березку, за матрешку, за нефть.
В экспозиции есть не только русская национальная романтика. Ислам тоже можно поставить на службу эстетическому удовольствию. Паранджа — вовсе не то, что ущемляет права женщины. Это та пелена, за которой сладостно представлять губки, подобные спелым вишням. Их особенно приятно поцеловать, одновременно наслаждаясь сочетанием месяца на куполе мечети и полной луны на небе.
Сказки — это прекрасно, но когда взрослые люди пытаются скрестить государственную идеологию с волшебными историями, они забывают о том, что в реальной жизни умирают по настоящему, а живая вода и птица Феникс — всего лишь поэтические метафоры.
И на той и на другой выставке политика и искусство взаимодействуют. Но с противоположными результатами. Молодежь преобразовала вечеринки в способ осмысления ситуации в государстве, гвардия устаревших эстетов превратила серьезные размышления в опасный карнавал.
ГАЗЕТА
ТЕЛОБЕЗОРГАНОВ: «ВЧЕРА»
Был на выставке Беляев-Гинтовта, искусство которого можно классифицировать как героический поп, бравый как паранойя, вновь инсталлирующий неполифоническую репрезентацию собственно говоря и нечто такого, что находится вне имения искусства (в формальном смысле слова) – поп in the face of the Void (which [the Void] to me feels like the final solution), в поисках интенсивностей и, следовательно, жертв, рискуя при этом (подобно Эдварду Лимонову) и самим собою: там где у Энди Ворхола фигурирует консервированный томатный суп, у Беляев-Гинтовта выступает на передний план консервативный философ А. Дугин (внешне, кстати, не такой уж и неаппетитный — исходя из грандиозности его идей и теоретических претензий, я почему-то представлял его себе карликом. заблуждался. Dugin is a real stud!). Иными словами, очень русский поп, традиционный – с душой, со смыслом, с миссией… Жан-Франсуа (по необъявленной пока кличке «Рабле») обнаружил в латинских транскрипциях личных имён почти столько же ошибок, сколько весело на стенах позолоченных портретов «людей длинной воли» — тем самым окончательно разоблачив в себе шпиона французских разведовательных служб. Под коэрцивным шаманистическим влиянием традиционализма и моя воля слегка растянулась и я столь же твёрдо, как и ловко, возражал ему: «может быть и не правильно, но так надо!»
ТелоБезОрганов
«ПЕСНЯ О РОДИНЕ»
PRIVATIO лишенность; обусловленная неспособность; отсутствие в субъекте того, что по природе свойственно ему тогда, там и при определенных условиях, как например слепота у человека; противопоставляется отрицанию; отсутствие у субъекта того, чего он не способен получить, как например отсутствие зрения у камней. Один из трех принципов природного соединения; форма и материя являются двумя другими принципами. Согласно Аристотелю (Met. IX, c. 1, 1046a32-36): «А о лишенности говорится в различных значениях. А именно: она означает, во-первых, что нечто чего-то не имеет; во-вторых, что хотя чему-то свойственно иметь что-то от природы, однако оно не имеет его или вообще, или тогда, когда ему свойственно иметь его, при этом либо определенным образом, например полностью, либо каким-нибудь [другим] образом. В некоторых же случаях мы говорим о лишении тогда, когда то, что от природы свойственно иметь, отнимается насильно».
Это не «Россия!». Это не «Россия, которую мы потеряли». Это не «Россия-2».
Личная РОДИНА Алексея Беляева-Гинтовта простирается от Атлантики до Тихого океана, от Северного полюса до Экватора.
Он лишен ЕЕ от рождения, и эта лишенность есть единственное подтверждение его права на обладание ЕЮ.
Которое, в свою очередь, есть единственное подтверждение ЕЕ сущности.
Православная позолота сообщает призрачной РОДИНЕ свойства аристотилевой материальности.
ЕЕ ослепительная красота внушает священный трепет.
Тоска по отсутствующей РОДИНЕ не имеет ничего общего с ностальгией.
Она не располагает к слезливой сентиментальности, но заставляет крепче сжать зубы и кулаки.
Лишенный РОДИНЫ обречен на мрачный романтизм, потому что ему больше нечего терять.
В его Песне о РОДИНЕ звучат медные трубы, и звериный вой сливается с пением птиц.
Слава Великой, Могучей и Прекрасной РОДИНЕ, всегда готовой принять нас в жертву!
Майя Кононенко
МК: «БЕЛЯЕВ-ГИНТОВТ ОСТАЛСЯ БЕЗ РОДИНЫ»
Якут-галерея представляет новую серию сияющих звезд своего ведущего художника.
Алексей Беляев-Гинтовт — «Атомный правосланый», величественный архитектор «Новоновосибирска», гиперборейский покой которого охраняет статуя Аполлона Бельведерского с пусковой ракетной установкой за спиной, год за годом выплескивает категории бури и натиска на широкие многометровые холсты.
С аристократически антибуржуазным мастерством Беляев демонстрирует возможности скрупулезной ручной работы: создавая картины то шариковой ручкой Bic, а то и отбросив ее и продолжая отпечатками собственных пальцев.
Сегодня в газовом резервуаре Якут-галереи Беляев-Гинтовт споет нам «Песню о Родине», в которой соединятся слова о лишенности и обусловленной неспособности с медными трубами мрачного романтизма и священным трепетом.
МК
ГАЗЕТА: «ПЕСНЯ О РОДИНЕ»
9 февраля YAKUT GALLERY подарила искушенной московской публике ретроспективную выставку художника Алексея Беляева-Гинтовта PRIVATIO-Песня о Родине. Художник известен своей необычной манерой письма — огромные полотна при ближайшем рассмотрении оказываются многочисленными штрихами шариковой ручки, складывающимися в монументальные композиции. Также в почете у художника черно-белые фотографии. В газовом резервуаре Якут-галереи Беляев-Гинтовт спел нам «Песню о Родине», в которой соединились слова о лишенности и обусловленной неспособности с медными трубами мрачного романтизма и священным трепетом. Выставку посетил лидер Международного «Евразийского движениея» Александр Дугин. Сам Гинтовт официально числится стилистом Движения. Выставка продлится до середины марта.
Алексей Беляев-Гинтовт — «Атомный правосланый», величественный архитектор «Новоновосибирска», гиперборейский покой которого охраняет статуя Аполлона Бельведерского с пусковой ракетной установкой за спиной, год за годом выплескивает категории бури и натиска на широкие многометровые холсты.
С аристократически антибуржуазным мастерством Беляев демонстрирует возможности скрупулезной ручной работы: создавая картины то шариковой ручкой Bic, а то и отбросив ее и продолжая отпечатками собственных пальцев.
PRIVATIO лишенность; обусловленная неспособность; отсутствие в субъекте того, что по природе свойственно ему тогда, там и при определенных условиях, как например слепота у человека; противопоставляется отрицанию; отсутствие у субъекта того, чего он не способен получить, как например отсутствие зрения у камней. Один из трех принципов природного соединения; форма и материя являются двумя другими принципами. Согласно Аристотелю (Met. IX, c. 1, 1046a32-36): «А о лишенности говорится в различных значениях. А именно: она означает, во-первых, что нечто чего-то не имеет; во-вторых, что хотя чему-то свойственно иметь что-то от природы, однако оно не имеет его или вообще, или тогда, когда ему свойственно иметь его, при этом либо определенным образом, например полностью, либо каким-нибудь [другим] образом. В некоторых же случаях мы говорим о лишении тогда, когда то, что от природы свойственно иметь, отнимается насильно».
Это не «Россия!». Это не «Россия, которую мы потеряли». Это не «Россия-2».
Личная РОДИНА Алексея Беляева-Гинтовта простирается от Атлантики до Тихого океана, от Северного полюса до Экватора.
Он лишен ЕЕ от рождения, и эта лишенность есть единственное подтверждение его права на обладание ЕЮ.
Которое, в свою очередь, есть единственное подтверждение ЕЕ сущности.
Православная позолота сообщает призрачной РОДИНЕ свойства аристотилевой материальности.
ЕЕ ослепительная красота внушает священный трепет.
Тоска по отсутствующей РОДИНЕ не имеет ничего общего с ностальгией.
Она не располагает к слезливой сентиментальности, но заставляет крепче сжать зубы и кулаки.
Лишенный РОДИНЫ обречен на мрачный романтизм, потому что ему больше нечего терять.
В его Песне о РОДИНЕ звучат медные трубы, и звериный вой сливается с пением птиц.
Слава Великой, Могучей и Прекрасной РОДИНЕ, всегда готовой принять нас в жертву!
ГАЗЕТА
АНДРЕЙ КОВАЛЕВ: «PRIVATIO. ПЕСНЯ О РОДИНЕ»
Алексей Беляев-Гинтовт — художник очень изощренный. Название выставки содержит в себе ссылку на Аристотеля, по которому «privatio» — это полное отсутствие у объекта какого-то качества; так, во всяком случае, переводит с латыни этот термин сам мастер. В авторском пресс-релизе, исполненном в духе философской лирики газеты «Лимонка», можно почерпнуть интересные сведения, необходимые для понимания самой идеи экспозиции. Оказывается, кто-то лишил Беляева Родины, которая располагается на пространствах от «Атлантики до Тихого океана, от Северного полюса до Экватора». Кто, когда и при каких обстоятельствах совершил это нехорошее дело, не раскрывается. Однако в результате, как сказано далее, у Гинтовта возникло очень светлое и героическое настроение, которое он называет «мрачным романтизмом». Обычно на художника увлечение подобного рода мировоззренческими концепциями влияет весьма пагубно, но в данном случае материальное воплощение всех этих геополитических страданий, наоборот, выглядит позитивно и респектабельно — свое дело художник знает хорошо. В пространстве бывшей газгольдерной, превращенной в галерею, выставлены картины, на которых изображены огромные кремлевские звезды. Глядя на них, зритель чувствует себя могучим и смелым орлом, парящим над символами имперской государственности и величия. Или вспоминает о том, как его водили на елку в Кремлевский дворец съездов, где после представления выдавали кусочек счастья — пластмассовую звезду, наполненную конфетами в красивых обертках. И тогда понятийные игры, в которые играет Беляев, уже не кажутся такими опасными.
АНДРЕЙ КОВАЛЕВ